Авария на Чернобыльской АЭС – самая крупная в истории мировой атомной энергетики. Разбирая позже причины аварии, во многом обвиняли руководство и персонал АЭС, забыв о том, что ни один из них из них не сбежал, не покинул станцию, все участвовали в ликвидации. Причиной катастрофы был не только человеческий фактор.
В результате аварии в окружающую среду были выброшены сотни миллионов кюри радиоактивных веществ. И никто не представлял, чем это обернется в реальности для населения и в первую очередь — для ликвидаторов, принявших на себя радиоактивный удар. Из Астраханской области в Чернобыль были направлены 1230 человек.
Специальные военные сборы
В течение трех лет происходили работы на аварийном энергоблоке и в тридцатикилометровой зоне. Энергоблок необходимо было закрыть новым прочным саркофагом, а загрязненные территории дезактивировать, отселив оттуда жителей.
Павел Старков
Павел Иванович Старков, руководитель Астраханской региональной общественной организации инвалидов «Союз «Чернобыль», вспоминает, что его, как и многих других, находящихся в запасе, военкомат вызвал на специальные военные сборы. Специальные — потому что сборы оказались в Чернобыле. Работали на дезактивации тридцатикилометровой зоны. В три смены. Вахтами. Считалось, что, как наберут предельное количество рентген, то конец командировке. Но сколько конкретно составляла их «доза», отследить самостоятельно было невозможно. Дозиметры какие-то хитрые, их показания проверяли только в лабораторных условиях. И цифры против фамилий в журнале учета радиации появлялись вполне благополучные.
«За три месяца, по показаниям лаборатории, я набрал минимальное количество рентген, — говорит Павел Иванович. — Для здоровья якобы совершенно не опасное. Хотя я чувствовал себя неважно: тошнило, болела голова. В первые же месяцы работы я поседел. Это в 35 лет. Потом стали выпадать зубы».
Владимир Попков
Владимир Павлович Попков работал на земснаряде, готовил карьер-ловушки для загрязненной радиацией воды, которая выходила из реактора. Задача была – не допустить ее в Черное море. А о собственной безопасности думал меньше всего, хотя, конечно, старался соблюдать рекомендации врачей.
Радиоинженер Михаил Павлович Очередко в Чернобыле был дважды. Родом из Кабардино-Балкарии, работал на вольфрамо-молибденовом комбинате. На промплощадку АЭС от комбината поехали восемь специалистов, их так и звали «великолепная восьмерка». Что такое радиация, рентген, излучение, конечно, знали. В общих чертах. В теории. На практике узнали после первой вахты. И в последующей жизни, когда резко пошатнулось здоровье. Михаил Павлович перенес восемь различных операций. В этот раз даже не смог прийти на митинг: ходить трудно.
Молодые были, не понимали опасности
«Молодые были, не понимали опасности, — признается еще один из ликвидаторов, Валерий Алексеевич Лобзов. – Да и как оценить то, чего не видно? Вот опустевший город мы видели. Все брошено: и дома, и сады-огороды. Вот это было страшно. И только это свидетельствовало об опасности, которой подвергаемся мы сами».
Опасность была более чем реальной. Приборы выходили из строя, вспоминает Лобзов,— зашкаливали. А люди работали.
Он был в Чернобыле дважды: в 86-м как доброволец, гражданский специалист, разграничивал тридцатикилометровую зону отчуждения. Спустя два года отправился туда на спецсборы по призыву военкомата. Конечно, от всех требовали соблюдения определенных мер. Например, всех, кто там работал, очень хорошо кормили. Каких только деликатесов не было на столе! А стол, к слову, был «шведский», сейчас-то это привычно, а в то время в диковинку. Так вот, есть можно было все, что душе угодно, но выносить из столовой, а тем более, вывозить— ни в коем случае.
Картины – в галерее, грамота – на память
Все впечатления о Чернобыле художник и чернобылец Николай Иванович Снытко запечатлел в многочисленных рисунках и картинах. Две из них приобрела Дрезденская картинная галерея.
Николай Снытко
Николай Иванович написал и издал на собственные средства небольшую книжку к 15-летию Чернобыльской аварии. Тираж был небольшой. Сейчас книжку не найти.
У Кайдара Зулхашевича Абинаева на память о Чернобыле не только болезни, но и Почетная грамота Президиума Верховного Совета Украинской Советской социалистической республики. Вот это точно раритет так раритет! Нет уже ни той страны, ни той республики, только грамота — молчаливое свидетельство его подвига.
Высокая цена
Да, конечно, подвига. О нем мало кто знает сегодня, хотя и прошло-то всего 36 лет. Может быть, потому что все, что связано с аварией на Чернобыльской АЭС, долго было определенной тайной. Несмотря на очевидную серьезность аварии и возможность крайне тяжелых последствий для населения множества стран, на протяжении первых нескольких суток руководство СССР старалось скрыть произошедшее.
Более того, уже в первые дни были предприняты меры по засекречиванию данных о последствиях аварии. Только в конце августа 1986 года детальный анализ причин аварии и прогноз последствий, в том числе для населения, был представлен на совещании экспертов МАГАТЭ. В СССР эти материалы не были опубликованы.
Поэтому сегодня, спустя 36 лет, так важны и так дороги воспоминания очевидцев и участников ликвидации чернобыльской катастрофы. Эти люди в буквальном смысле защитили нас собой. Ценой своего здоровья, а кто-то – и жизни.
Черная боль
Они собрались сегодня у памятника ликвидаторам Чернобыльской аварии, установленного в 2008 году. Тогда организация была более многочисленной, сегодня в области проживает 519 ликвидаторов, больше половины – инвалиды 2-й группы. Многие умерли. Чернобыль настигает спустя годы.
Сегодня на митинг памяти пришли вдовы чернобыльцев, их тоже стало больше.
Павел Иванович показывает старое черно-белое фото: здесь их 11, собирались тогда в сквере, который потом занял торговый центр. Сейчас такого снимка не получится, хотя появился новый ухоженный сквер (спасибо предпринимателю Олегу Богатову, взявшему на себя заботы о нем).
В живых осталось трое. Дай Бог им здоровья! Всем, всем, кто героем себя при этом не считает. Но ведь и не они должны так считать, а страна. Только за 36 лет многое забылось. И, например, принятый в 91-м Закон «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» претерпел с тех пор больше 70 изменений, отнюдь не сделавших жизнь чернобыльцев легче.
Сейчас астраханские чернобыльцы вновь начали борьбу за региональные льготы. Хотя это, говорят, не легче, чем тогда в 86-м, когда враг был не виден, но они были молоды и полны сил. Сейчас врагов нет, а сил все меньше. И как помочь этим постаревшим героям, мы не знаем.
Можем только от имени всех астраханцев в очередной раз сказать им сердечное спасибо.
Уроки Чернобыля
После событий на ЧАЭС изменились критерии размещения атомных станций. Было точно определено допустимое расстояние от АЭС и АТЭЦ до городов, объектов культуры, здравоохранения, биосферных и исторических заповедников в зависимости от численности населения города и мощности станции. Площадки для вновь строящихся АЭС и АТЭЦ выбираются не ближе 25 км от городов с населением более 100 тысяч жителей.
Системы безопасности на АЭС с реакторами определенных типов существенно модернизированы. По многим компонентам были предложены конструктивные и технологические изменения, сводящие к минимуму возникновение аварий чернобыльского типа.
После аварии на ЧАЭС изменились и подходы к системе государственного управления и регулирования безопасности. Принят ряд законов, заложивших фундамент национальной системы государственного управления и регулирования в ядерной области, ратифицирован ряд отраслевых международных конвенций. Созданная после аварии на ЧАЭС отраслевая система аварийного реагирования стала ключевым элементом Единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.
