Кряхтя, гибрид бударки и «буханки» тянет паром с несколькими машинами и нашим УАЗиком по серебристой речушке Полдневая. На другом берегу начинается и село Полдневое. Это последний населенный пункт на пути к Дамчикскому участку – центральному кордону Астраханского биосферного заповедника. За извилистыми раскатами и мозаичными островками Дамчика открывается Каспийское море, простирающееся до крупнейшего иранского порта Бендер-Энзели.

В селе на тысячу человек одна школа, детский сад, несколько продуктовых с нехитрым набором и покосившийся дом культуры. По окрестностям разбросаны коровники: скотоводство и земледелие — основные занятия жителей. Из достопримечательностей Полдневого – та самая бухлодка с насаженным каркасом УАЗ-452. Забавное средство передвижения собирает тысячи лайков в соцсетях и даже появляется в выпусках федеральных новостей. Узнав, что мы едем в заповедник, люди приветливо улыбаются и кивают: сотрудники Астраханского биосферного не раз тушили пожары в селе. Их пожарная машина оснащена не хуже и добирается куда быстрее госслужб — путь спасателей МЧС проходит через два медленных парома.

Но заповедник жалуют не все. В начале 2000-х небольшое казахское село Блиново в Володарском районе, граничащее на востоке и юге с охраняемыми землями, объявило войну биосферному заповеднику. Кульминацией стал один из самых крупных пожаров в истории — сгорел почти полностью Трехизбинский участок (всего в состав заповедника входят три участка: в западной, центральной и восточной частях дельты Волги, в восточной части — Обжоровский, прим. редакции). Однако это исключительный случай, заповедник десятилетиями крепко держит оборону в отличии от неохраняемых мест.

Астраханская степь съеживается от черноты. Каждый год сгорает около 90% территории Дельты Волги. Горит ценнейший для зоны полупустынь лесной массив, сгорают животные, гнезда краснокнижных птиц, горит тростник-фильтр волжской сточной зеленоватой воды. Последний и становится главным объектом палов и проводником огня. Иногда пламенная цепочка доходит и до домов двуногих. Но организаторы тотального палева и пострадавшие редко имеют знак равенства и при приближении к населенным пунктам уже начинает маячить зона ответственности МЧС*.

*Тушить природные пожары не в приоритете у российских государственных спасателей. Лишь с прошлого года понятие «лесные пожары» включили в обучающую программу МЧС России.

Обретенная Дельта

На подъезде к Дамчику мельтешит желто-черная горелая земля. В небольших проплешинах с чахлой травой лениво пасутся коровы. Чернота исчезает только у въезда на заповедную территорию. Вход венчает большая металлическая стела краснокнижного орлана-белохвоста – одного из символов заповедника. Отсюда начинается заповедный мир, зеленый настолько, насколько это может позволить степь, цветущая от близости к морю.

Единственная известная науке во всей Дельте заросль лотоса была вновь открыта именно на Дамчикском участке. В начале 20 века, еще до создания заповедника, кубышки покачивались в тихой заводи сто на десять метров и грозили исчезнуть. Перца, для организации охраняемой зоны, добавляла и вечная астраханская бунтовщина. В 1918 году на разведке будущего участка под заповедник ученые гасили сигнальные огни корабля «Почин». Исследователи боялись попасться лихим бандитам — по берегам Дельты были слышны пушечные выстрелы.

Места считались глухими, краем каторжников и бунтарей. Захаживали и своего рода золотодобытчики. В Дельте долгое время шел выгоднейший промысел птичьих перьев и шкурок на шляпки и сумочки мамзелям. Доходы рынка модных украшений приближались к астрономическим. За несколько десятилетий промысловики уничтожили все колонии крачек, чаек, цапель и множества других птиц.

Добыча была жёсткой — миллионами заготавливали яйца для мыловарения, а тушки пускали на муку, дотла сжигая территории. Но темные времена для Дельты остались позади. Сейчас более 300 видов пернатых, как и раньше, гостят на раскатах во время миграции. Увидеть чудный мир европейской амазонки с египетскими цаплями, редчайшими белыми журавлями-стерхами заезжали члены команды Кусто, английский писатель и натуралист Джеральд Дарелл, Юрий Сенкевич и Николай Дроздов.

Корпуса заповедника с лабораториями, метеостанцией и домами научных сотрудников растянуты вдоль протока Быстрая. Здесь почти безвыездно живут работники Биосферного. Многие из них родились на кордоне и не представляют себя в «ваших жутких каменных джунглях». А мир городских жителей вряд ли сможет понять почти боевой дозор по несколько суток в суровых условиях: опаляющий зной летом и ураганный холод зимой.

Начеку находятся все. Научное поселение замыкает огромная вышка, где дежурят исключительно сотрудницы заповедника. Они по несколько раз за день могут подниматься на высоту четырехэтажного дома. Нас сносит ветром, когда мы пытаемся залезть и сделать несколько снимков. Разговор переходит на повышенные тона, но и крики уносит в тростниковые поля. Дыма на горизонте нет.

Раскаленное травяное море

Пятнадцатиметровая огненная стена сомкнулась за спинами заместителя директора по охране Галины Замятиной, её помощника Максима Иванова и двух пожарных. Они сдерживали огонь по фронту — шли по небольшому островку. Метёлки тростника как огненные стрелы перелетали через островок суши: четверо не заметили как оказались в кольце.

Шанс был один: снизить пламя и прыгнуть в образовавшийся коридор. С собой у группы оставалось буквально полведра воды и швабры (палки, к которой прикрепляются изъятые рыболовные сети, используется для обхлестывания огня, прим. редакции). Четверо сработали синхронно, пересекли пламя и спаслись.

Фото с официального сайта заповедника

За спиной остался огненный смерч. Кто бывал на астраханских природных пожарах, не забудет тинькающий звук горящих полых стеблей тростника словно разбившихся ножек хрустальных бокалов. Сливаясь, они наполняют поле всепоглощающим рёвом, напоминающим концерт сломанного органа или гул реактивного самолета. Также огонь часто идет против ветра, а при попутном шквалистом может слизать 15-километровую территорию за 7 минут.

Но здесь не считают пожары. Мне приходится зачитывать вслух оперативную сводку, чтобы госинспектор вспомнил эту историю. 17 марта 2017 года Юрий Таранов вместе с Алексеем Кузнецовым семь часов боролись с огнем на границе заповедных земель. Огонь протяженностью два километра подходил к территории Дамчикского участка. На гусеничном вездеходе мужчины проложили 2,5 км опорной линии противопожарного разрыва, одновременно поливая верхушки тростника с помощью мотопомпы. Это спасло заповедник от проникновения огня.

Автор: Артем Рудер

“Это наша работа, ну какой страх… Основной страх за людей, чтобы никто не пострадал, чтобы огонь не проник на нашу территорию, потому что леса долго восстанавливаются.

Нужны десятилетия, чтобы ива, наша главная порода, восстановилась. До слез печально иногда бывает, если заходит огонь”, — резюмирует Юрий Таранов.

Широкие полосы бесплодной земли на границах заповедника — главное оружие в борьбе с огнем. Каждый минерализованный разрыв в ширину достигает до 500 метров. Если сложить протяженность всех полос и противопожарных дорог, то получается около 300 км спасительных участков. Такой же протяженности и трасса с Астрахани до Ахтубинска. Ни один национальный парк в стране не создает столь мощных разрывов, утверждает Галина Замятина.

Для разрывов вокруг сухопутных границ заповедника, полностью выкашивается трава водными камышекосилками еще при полой воде, и уничтожается стерня (нижняя часть растений, в регионе часто встречаются «многолетняя травяная «подушка»). Если этого не делать, то огонь бежит по корням как по огнепроводным шнурам, а при шквалистом ветре даже река не препятствие для пожара — горящая метелка тростника может пролететь полкилометра и продолжить огненную линию.

Если огонь все-таки проникает на территорию, то пожар могут тушить и караулить по 3-4 нервных дня. Огонь прячется в многоуровневых зарослях, ходит по полым тростниковым корням-трубкам, выныривая за несколько сотен метров от пожарища.

Когда-то пожары заповеднике тушили в основном швабрами, в отсутствие другой техники. Сейчас в автопарке находятся мотолодки, пожарные машины, несколько видов вездеходов — и это не весь список. Всего на территории в 700 км работают четыре лесопожарных формирования общей численностью в 51 человек. Например, на Трехизбинском участке трудятся всего шесть человек, но при необходимости могут подключиться все, кому здоровье позволяет тушить пожар.

Фото: Астраханский биосферный заповедник

Не вражеское солнце

Несмотря на круглосуточный дозор, пожароопасная обстановка в Дельте накаляется. Последние несколько лет Каспий отступает — осушаются большие территории, охваченные тростниками. Там, где раньше была вода и раскаты, инспекторы передвигаются на тракторах. С сушей воссоединяются бывшие острова, например, остров Макаркин превратился в полуостров. Подчас это сложные, заболоченные территории, встречаются и тонкослойные торфяники. В 2015 году сотрудники заповедника впервые столкнулись с таким видом возгораний. Ситуацию усугубляет маловодье и скупые сбросы воды с Волжского гидроузла.

«Уровень Каспия колеблется постоянно, на протяжении всего изученного периода, это циклический момент, Каспий всегда гулял.

По поводу половодья — к нам прислушиваются, будем надеяться, что здравый смысл все-таки возобладает, и мы получим паводки, направленные на развитие воспроизводства рыбной отрасли», — рассказывает директор Астраханского биосферного заповедника Николай Цымлянский.

Но природный фактор ничто перед человеческим — сухая трава не загорается от солнца, вопреки расхожему мнению. Для возникновения огня по естественной причине необходимо извержение вулкана, сухая гроза или падение метеорита. Брошенная бутылка в лесу или в тростниках не может стать причиной пожара, она не работает как линза. Для такого возгорания нужны определённые условия, которые едва ли сложатся в природных условиях, это подтверждают и пирологические опыты.

Пиратская мораль

«У меня дома сейчас 65 пиявок со всеми справками. Пиявками занимается дочь, сноха, в Астрахани очень хорошо берут», — рассказывает астраханка. Десяток чудодейственных пиявок «от всех шлаков» стоит 700 рублей. Женщина божится, что заказывает червей только на фермах, у нее активно закупаются местные медики и никаких пиявок с астраханских ильменей нет.

Спрос на нетрадиционный метод лечения в южном городке действительно высок. Только в Астрахани мы насчитали с десяток фирм, которые предлагают с помощью гирудотерапии (лечение пиявками, прим. редакции) омолодиться и исцелиться. Пиявками торгуют и на местных рынках как панацеей чуть ли не от всех болезней и эффективной приманкой для рыбалки.

Пиявочные заводи тростника в Лиманском районе Астраханской области — настоящий клондайк для сельских жителей. На лечебный курс идет около 100 кровососов, вот и получается доход, за который не жалко спалить и пару тростниковых полей. Местные, стоя по колено в воде, вылавливают кровососущих червей и продают по хорошей цене. Берет все село пускать «дурную кровь». А чтобы пиявок сподручнее было доставать из ила — палят растение.

Палят все. Вездесущий астраханский тростник жгут земледельцы и дачники, жгут рыбаки, жгут лесорубы и охотники с туристами. Браконьеры, они же чаще всего — местные жители, отвлекают сотрудников заповедника, поджигая тростник, и пытаются беспрепятственно добывать рыбу на заповедных территориях. «Они говорят, ну, у вас же рыбы больше», — поясняют инспектора заповедника. Вот только уловка в перспективе дорого обойдется и самим ловцам – зола, попадая в реку, образует щелочную среду, в которой рыба уже не выводится. Из зарослей выкуривают живность и охотники. Также территорию выжигают, чтобы участок не выглядел бесхозным — иначе заброшку могут отнять.

Жгут местные и мысленно ударяя в бубен. По поверьям, жженая территория отпугивает волков и каким-то образом способствует плодородию почвы. На месте высушенного солнцем тростника выжигается новое пастбище, на первый взгляд, пригодное для выпаса, но убивающее плодородный слой.

На фото: Галина Замятина. Автор: Артем Рудер

«Там, где тростник выкашивают вовремя и многократно, он становится нежным и тонким, он благоприятно влияет на сенокосы.

А волкам только удобнее передвигаться по голой территории без препятствий», — развенчивают предубеждения Галина Замятина

Штрафы за выжженные территории достаточно высокие. Но штрафовать некого — поймать человека на месте поджога очень сложно. Несколько лет назад во время патрулирования пожарным Гринписа удалось настигнуть поджигателя — сгорело пастбище на сопредельной с заповедником территории. Ущерб составил 500 тысяч рублей. Столь крупное наказание настолько шокировало обычного сельчанина, что человек умер во время судебного разбирательства.

Из пепла

Изменить мышление удается преимущественно у детей. Сотрудники заповедника проводят для школьников открытые уроки, а «Гринпис» приезжает снимать социальную рекламу с участием местных жителей. Однако повлиять на взрослых получается только через экстремальные ситуации. Однажды во время патрулирования Галина Замятина застала мужчину, поджигающего траву на сопредельной с заповедником территории и заставила его взяться за швабру. Трижды сотрудники заповедника помогали справиться с огнем в селах Сизова Грива и Грушево вместе с сотрудниками МЧС.

Около трети возгораний приходится на месть местных жителей. В апреле 2011 года на территории Трехизбинского участка произошло два крупных пожара. Инспекция заповедника быстро среагировала. Подоспев, они увидели две уходящие рыбацкие лодки, предположительно с жителями соседнего села Тишково. Догонять их никто не стал — сотрудники заповедника занялись тушением огня. Но не всегда пожарные видят лишь удаляющиеся спины сельчан. Жители ближайшего к Трехизбинскому участку села Сизая Грива всегда помогают бороться с огнем на сопредельных участках. А иногда помощь приходит от горожан, казалось бы совсем далеких от природных пожаров.

Две хрупкие астраханские девушки и два парня в 2014 году вышли на борьбу с природными пожарами, сформировав бригаду добровольцев. В выходные ребята откладывали все дела, облачались в форму и мчали в опаленную степь, ориентируясь на термоточки по космоснимкам.

«Ключевой момент – это первый пожар. Он решает, останешься ты или нет, твое это или нет. Это очень тяжело физически и эмоционально. Попадая на первый пожар, ты все понимаешь», — делится бывший куратор группы добровольных пожарных Дарья Горчакова.

На фото автор статьи с Добровольными пожарными Кубани. Автор: Константин Астраханцев

*В 2016 году бригада распалась, многие участники переехали из региона. Сейчас группа вновь формируется, отправным толчком послужила встреча с Добровольными пожарными Кубани.

Авторка статьи опробовала на себе, каково это тушить степные пожары в составе добровольцев. Что из этого получилось — мы расскажем в следующем материале.

Зеленое на черном

С каждым годом в Астраханский биосферный заповедник прибывают все больше туристов, увидеть природные сокровища волжских джунглей. Сейчас около 2,5 тысяч человек приезжают пройтись по одной из лучших эко-троп в мире, пролегающей недалеко от гнезд орланов-белохвостов. Птицы чувствуют себя спокойно и вольготно, маршруты устроены без беспокойства для дикого рая, когда-то измученного пожарами. Наука и разум определяет будущее заповедника, и при малейших изменениях в поведении животных на территории, обещают ограничить пребывание туристов, не оглядываясь на потерю в деньгах, утверждает директор Биосферного Николай Цымлянский.

Но цветущие территории заканчиваются за пределами заповедных земель. Астраханцы надолго запомнили небо над городом 15 апреля 2019 года: через черную завесу едва проглядывало красное закатное солнце. Шлейф степных пожарищ дотянулся и до Астрахани — выгорела огромная территория в култучной зоне.

Не долетел до областного центра лишь черный пепел — он покрыл город Камызяк и окрестные села. Сотрудники заповедника сутки дежурили на сопредельной территории, на всякий случай было вызвано усиление. Поджигателя как обычно не нашли. В документах МЧС теперь навсегда указано «неосторожное обращение с огнем неустановленного лица».

Фото: ШИ