Народ у нас внимательный. Заботливый. В свете последних астраханских событий кажется, что переживают только за собак. Но нет, за людей тоже. Заметят пропадающего на улице человека – тут же напишут в соцсетях. Комментарии порой бывают не слишком добрыми: мол, люди никому не нужны. Но пока идет оживленная дискуссия, за оказавшимся в беде бедолагой обязательно приедут сотрудники центра социальной адаптации.
На краю пропасти
«Работаем в том числе и по таким сигналам, — подтверждает заместитель директора центра Владимир Михайлович Свиридов. — Нам могут позвонить, написать, просто сообщить нашему сотруднику о пребывающем на теплотрассе или в заброшенном доме человеке — мы тут же реагируем. Зима, даже такая мягкая, как у нас в Астрахани, — самое страшное время для бездомных».
С теплотрассы в разгар морозов сняли обессиленного человека с отмороженными ногами и ожогом на спине. Здесь, в центре, как правило оказываются те, кто уже находится на краю пропасти: ни здоровья, ни документов, ни денег, ни родных или соседей. И сил жить тоже нет. Часто нет и желания.
«И это самое страшное. Поэтому задача коллектива именно вернуть тех, кто оказался на краю, к жизни», — говорит Владимир Михайлович
Такая программа-максимум рассчитана на полгода. Полгода – это срок пребывания постояльцев в центре. За это время им восстановят документы, окажут содействие в назначении пенсии, направят на лечение, в случае необходимости, помогут в оформлении инвалидности. В тесной связи с сотрудниками центра работают многие учреждения и ведомства области: ПФР, УМВД, центр занятости, социальные и медицинские учреждения.
Поскольку у каждого ведомства есть собственные сроки работы с заявлениями, в общей сложности оформление паспорта, пенсии, инвалидности растягивается на шесть месяцев. После этого проживающих из центра направят в дом-интернат. Передадут из одних заботливых рук в другие заботливые руки.
В прошлом году усилиями сотрудников учреждения 48 временных постояльцев центра обрели новое место жительства. В предыдущие годы получалось перенаправить не больше 30 человек. А когда такая цифра – значит, еще более четко и слаженно сработали все службы. Что ценно — в период пандемии, когда и так проблем хватало.
Как ненужную вещь
В первый день пребывания с постояльцами проводят гигиенические и санитарные мероприятия. Потом уже начинается череда документальных оформлений и поисков родных. 60% попавших сюда не имеют документов. У некоторых никогда не было даже советского паспорта. Как обходились? Калмыцкие степи, чабанские точки документов не требовали. Так вот и жили. Потом состарились, в силу возраста ослабли и оказались никому не нужными. Иногда «работодатели» сами привозят бывших работников к воротам центра. А порой кого-то просто подвозят поближе к городу. Оставляют как отслужившую вещь. Кто-то, конечно, обращается самостоятельно.
Документы восстанавливать трудно из-за разных причин. Многие постоянно кочуют по стране. А женщины, например, не раз меняют фамилии. Запросы направляются не только по области — подключаются коллеги из других регионов России. И когда, кажется, исчерпаны все официальные возможности – вступают в права обычные человеческие отношения: и помогают, посылая очередной запрос, позвонив и попросив лично.
Предоставляя на время кров и стол, центр не становится для них родным домом в нашем представлении. Что такое родной дом, большинство постояльцев не знает или не помнит: сюда они попадают, как правило, пожилыми, порой глубокими стариками. За плечами – годы скитаний, безденежья, неустроенности. Печальный опыт, который зачастую тянет назад, не давая возможности жить нормально. Статистика утверждает, что 80% таких людей просто не готовы к обычной нормальной жизни: где-то осесть, найти работу, может быть, завести семью. И научить этому невозможно. Только помочь.
Найти родных
Здесь не слишком много счастливых историй. Хотя то, что брошенные бездомные люди оказались в тепле и безопасности – само по себе удача для них. Но есть удивительные рассказы. Молодой человек сбежал из армии и в панике сел в поезд, который ехал в Астрахань. Здесь какое-то время скитался, пока не оказался в центре. Многого не помнил: оказалось, что у него проблемы психического свойства. Нашли его родителей, они приехали за сыном из Мурманска.
А в Володарском районе нашли родных пожилого человека без документов, которого много лет все считали пропавшим, хотя поначалу и пытались искать. Но безуспешно. Его следы то появлялись, то терялись вновь. Родственники приехали в туберкулезный диспансер – его уже там не оказалось. В центр он попал с чабанской точки в состоянии, близком к критическому. Выходили, подлечили. Когда к нему приехала дочь — трудно было удержаться от слез. Правда, позже он сам попросил, чтобы его перевели в дом-интернат: инвалид, он не хотел быть обузой для родных. И живет сейчас там, дочь и внуки его навещают.
А еще, например, кого-то из постояльцев, имеющих серьезные проблемы со зрением, отправляют по квоте на операцию – и человек начинает видеть.
Потушить пожар
Такая деликатная тема — уход за временными постояльцами, порой неспособными к самообслуживанию. Вот когда принимают бездомного впервые и моют, переодевают, стригут ему ногти, лечат его язвы и… не брезгуют?
«Я вам такой пример приведу. Когда пожарные тушат пожар, они же не выбирают, кого спасать. Их задача — просто спасти. У нас так же. Мы не делим их на плохих и хороших. Они все в беде. Мы помогаем. А на кого им еще надеяться в их-то положении?», — делится Владимир Свиридов.
Постояльцы разные. У кого-то вся жизнь по тюрьмам — и ни профессии в руках, ни привязанностей. Молодые, прошедшие первый срок, обижены на жизнь, на то, что с ними «так» поступили, и их единственный опыт — опыт тюремной жизни,— не самый лучший учитель. Они, может, смогут выправиться, даже работать начнут, возможно, больше не оступятся. Во всяком случае, сотрудники центра стараются помочь с выбором, найти работу. Хотя и здесь статистика малоутешительная: лишь 5% готовы изменить ставший, к сожалению, привычным образ жизни. Большинство постояльцев еще страдают дромоманией — непреодолимой тягой к бродяжничеству.
Практически у всех — внутренняя опустошенность. С ними работает психолог. Кто-то оттаивает. Но многих трудно раскрыть, чем-то увлечь, хотя в центре есть условия для досуга.
При нас заместителю директора без конца звонили, он пытался решить какой-то вопрос. Потом сказал: «Везите, примем!». Оказалось, из родного дома выставили дедушку: старый, больной, нет возможности ухаживать, готовы отправить в центр, который возьмет на себя все заботы по сопровождению старика в дом-интернат. Такие случаи в последнее время, к сожалению, происходят чаще. Старики становятся лишними в родных семьях. От этого горько и тяжело на душе. Но несмотря на все трудности, сотрудники продолжают «тушить пожар».
