Этот материал был опубликован в 2014 году в теперь уже закрытом издании. Мы наткнулись на него на просторах интернета и обнаружили, что он представляет собой крайне интересную зарисовку того времени, которое мы уже начали забывать. Как чувствовал себя астраханский бизнес в первые годы рыночной экономики и чем занимался? Автор — Орынганым Танатарова — узнала об этом от троих непосредственных участников событий. Далее публикуем без сокращений и правок.
Астрахань активно избавляется от торговых киосков. Ларьки с продуктами, сигаретами и прочим ширпотребом — эти символы эпохи свободного рынка 90-х — безвозвратно уходят в прошлое. Некоторые из них еще пылятся на задворках городских рынков и теснятся у остановок общественного транспорта, но большинство уже давно демонтированы. На их местах появились небольшие магазинчики, владельцы которых пытаются конкурировать с крупными торговыми центрами.
В этой борьбе торговые центры устанавливают приемлемые цены, лишая ларечников возможности заработать. Астраханцы, начинавшие этот бизнес в 1990-е годы, рассказали корреспонденту «Русской планеты» о легких деньгах, бандитских разборках и о том, кем они работают сегодня.
Василий Иратов: «Я вовремя переориентировал свой бизнес»
– Я — настоящая акула бизнеса. Да что там акула, я практически динозавр!
Все началось с увлечения фильмами с участием Брюса Ли и Арнольда Шварценеггера. Я на дому записывал популярное в то время кино на видеокассеты и распространял по знакомым. Дело пошло удачно. Открыл ларек.
Самым большим плюсом того времени считаю полную свободу действий. Не было никаких законов, регламентирующих деятельность предпринимателей. Государство позволяло нам делать практически все что угодно. Договорился с кем надо в администрации и вперед. Тогда налоги по-честному никто не платил. Милое было время.
Я установил свой ларек рядом с Кировским рынком, на очень оживленном месте. Включил магнитофон. С раннего утра и почти до полуночи благодаря мне округу оглашали хиты популярных тогда исполнителей. Люди охотно покупали видео- и аудиокассеты, наушники и батарейки.
Помню, одна старушка, которая рядом продавала семечки, попросила меня не включать больше Кая Метова. Говорит: «Я доктор филологических наук и не в состоянии это слушать». Так я из хулиганских побуждений мальчику, который торговал в моем киоске, сказал, чтобы он почаще крутил кассету именно этого исполнителя на максимальной громкости.
Но были у такого свободного рынка и свои недостатки. Легкие деньги привлекали бандитов. За возможность собирать мзду с торговцев шла постоянная борьба между различными группировками «братков».
Мы — люди маленькие. К нам каждый вечер приходили и забирали дань. Никто не спорил, все платили. Правда, сборщики часто менялись. Не успеешь к одним привыкнуть, уже их с рынка прогнали, другие «доить» приходят.
Про бандитские разборки мы мало что знали. Иногда шепотом что-то рассказывали друг другу. Но в летний вечер 1992 года я стал свидетелем настоящей бандитской разборки.
Эта группировка состояла из приезжих краснодарцев. Они не утруждали себя даже сбором дани. Просто назначили в каждом торговом ряду старосту. Он должен был вечером сам собрать у коллег нужную сумму и отнести в квартиру — бандиты снимали жилье неподалеку.
В тот день наш староста — хозяин ларька с хот-догами — заболел. И мне как мужчине пришлось самому идти к бандитам. Остальные предприниматели из нашего торгового ряда были женщинами.
Конечно, я боялся, но не пойти не мог. Кому нужны проблемы с бандитами? В голове крутились жуткие рассказы, что эти «краснодарские» отрезают несговорчивым предпринимателям уши и пальцы.
Захожу, отдаю деньги. Бандиты были уже навеселе, выпивали и закусывали, в их съемной квартире громко играла музыка: тюремный «шансон». Они усадили меня с ними за стол, заставили выпить залпом рюмку водки. Один из троих, здоровенный бритоголовый шкаф в спортивном костюме, поигрывая кухонным ножом, угрожающе спросил:
– Ну, и что тебе отрезать? Выбирай: ушко или хвостик?
Я не стал разбираться, что он имел в виду под словом «хвостик», изо всех сил рванул к выходу, но дверь оказалась заперта. В ужасе оборачиваюсь к краснодарским бандитам, а они смеются. И показывают мне на запеченного целиком поросенка, который стоял у них на столе. В тот момент мне было не до еды.
Но приключения на этом не закончились. В дверь кто-то постучал. Посмотрев в глазок, один из краснодарских ребят шепотом сказал:
– Это местные!
Сразу выключили музыку. Я понял, что к моей «крыше» в гости пришли местные братки. Краснодарские схватили меня за шиворот, подвели к двери. Открыли ее буквально на мгновение, вытолкнули меня на лестничную площадку прямо к конкурирующим бандитам и захлопнули дверь.
Местные приняли меня за одного из краснодарских.
– А ты смелый парень, раз вышел к нам, — уважительным тоном произнес толстый мужик в красном свитере, который был за главного у незваных гостей.
И тут я нервно начал доказывать, что не имею никакого отношения к краснодарским, что я — астраханец до седьмого колена, а в квартире этой оказался совершенно случайно.
– Как зовут нашего губернатора? — спросил меня мужик в красном свитере.
– Анатолий Петрович Гужвин, — отчеканил я, не задумавшись ни на секунду.
Местные братки поверили мне и отпустили. Наверное, вид у меня был тогда совсем не смелый. Я ушел вниз по лестнице с третьего этажа на ватных ногах. Что произошло дальше, не знаю. Но краснодарские еще несколько месяцев «держали» наш рынок. Значит, они или договорились с местными, или перестреляли их.
Милиция тогда тоже была больше похожа на бандитскую группировку, чем на блюстителей правопорядка. Люди в форме брали товар у предпринимателей бесплатно. Так же поступали и различные чиновники из контролирующих организаций.
Среди моих видеокассет были и порнофильмы. Я не выставлял их на витрине, но все о них знали. Милиционеры часто «клубничкой» интересовались. Хотя то, что тогда считали неприличным, сейчас выглядит так наивно. В тех фильмах не было ничего извращенного. Люди после советской цензуры на голых людей смотрели с восторгом. Сейчас этим никого не удивишь.
Девяностые закончились, и я вовремя переориентировал свой бизнес. В начале «нулевых» сдал старый ларек на металлолом. Сейчас у меня небольшой магазинчик, продаю комплектующие для компьютеров. Там же можно сделать ксерокопию, отсканировать, распечатать документы, обработать фотоснимки. Дела идут неплохо, работаю легально, никакие рэкетиры не досаждают. Да и к пиратским кассетам и дискам больше отношения не имею.
Но все же 90-е годы были уникальным временем. Тогда было гораздо больше свободы во всем. Можно было всего лишиться, но существовала и вероятность сорвать куш. Сейчас уже не так. Сферы влияния поделены, стабильность даже в криминальном мире.
Я не сомневаюсь, что представители среднего и крупного бизнеса в 90-е годы определенно были связаны с криминалом. Иначе там просто было никак невозможно. А вот мелкий бизнес, к которому причисляю и себя, страдал от поборов и тянул свою лямку как мог. Признаю, что уклонялся от уплаты налогов не совсем честными способами и нарушал авторские права создателей фильмов. Но не считаю, что делал что-то предосудительное. Тогда все записи были нелицензионными, и нам даже в голову не приходило, что мы не имеем права ими торговать.
Александр Григорьев (фамилия изменена. — РП): «Лучше уж быть таксистом»
В 90-е годы я был представителем среднего бизнеса. У меня было три торговых киоска в разных районах города. Торговал алкогольной продукцией, сигаретами, напитками, чипсами и жвачками. В общем, стандартный набор для того времени.
Это сейчас можно купить все, что хочешь. А когда я начинал свой бизнес, та же иностранная газировка казалась обычным людям атрибутом роскошной жизни. Народ еще был не наевшийся, всем хотелось попробовать западные продукты и напитки. Помню, школьники в очередь к моему ларьку выстраивались за жвачкой и чипсами.
Снизить расходы на закупку товара помогало собственное производство. У себя дома я разводил в воде специальный порошок с подсластителем и красителем, получалось подобие газировки. Эту смесь и реализовывал потребителям под видом заводского товара. Пластиковыми бутылками и этикетками разжиться оказалось довольно просто. Этикетки мне напечатали в одной из местных типографий, а пластиковые бутылки привозили из Турции. Сейчас мне было бы неудобно перед внуками, если бы они узнали, что делал их дедушка. Но я и сам становился жертвой нечестных дельцов. Как-то пришел ко мне коллега и предложил очень дешево купить для реализации партию шоколада общей массой 100 кило. Ударили по рукам. Этот барыга вскоре отгрузил несколько коробок своего товара. В них оказались, судя по этикеткам, батончики со сливочно-помадной начинкой. Обрадовавшись низкой цене, я сразу отсчитал деньги. И барыга тут же испарился.
Я понял, что меня обманули, когда попробовал один такой батончик. Он оказался соленым. От этого продукта почему-то пахло керосином. С тех пор я всегда пробовал товар на зуб, прежде чем отдавать деньги.
Продавать такое детям не стал. В случае с газировкой домашнего производства я хоть был уверен в ее безопасности. А этот поддельный шоколад выглядел настоящей отравой. Впрочем, мне удалось выкрутиться из этой ситуации с прибылью. Я реализовал эти батончики коричневого цвета как новое средство от вредителей: тараканов и крыс. Отпечатал все в той же типографии этикетки с надписью: «Яд от грызунов и насекомых. Держать в недоступном для детей месте».
Ко мне потом старушки приходили и очень хвалили это новое средство. Говорили, что мыши и тараканы сами сбежали из дома, как только почуяли его запах. Хотели купить еще, но батончики быстро разобрали. Вот что значит предпринимательская смекалка.
А среди местных чиновников тех лет у меня был «свой» человек, с которым нужно было поддерживать дружбу. Чиновник этот любил по выходным хорошенько погулять. Я иногда водил его по ресторанам, угощал за свой счет, дарил ценные вещи и постоянно поддакивал. Было очень противно, не хотелось пить, печень ворчала, но я был вынужден так поступать. От этого чиновника зависел мой бизнес. Он мог натравить на меня всех собак.
Но больше представителей власти досаждали бандиты. Когда сотрудничавших со мной «братков» потеснила другая бригада, мне нужно было решать, кому платить. Пришлось делиться выручкой с обеими бандами. Я боялся, но и работать себе в убыток тоже не мог. Когда победившая группировка увеличила объем «дани» сразу втрое, я решил выйти из игры. Продал свой бизнес двоюродному брату босса этой банды и устроился работать водителем на одно из городских автотранспортных предприятий. Так меня буквально выдавили из бизнеса в самом конце 90-х.
И все же я не жалею о своем решении. У меня появилось больше свободного времени для семьи, я стал спать спокойно. Сейчас на пенсии, подрабатываю таксистом. Лучше уж так, чем жить в постоянном напряжении.
Раиса Алиева: «Мне все же удалось раскрутиться»
Сейчас я — хозяйка магазина модной одежды из Европы. Бизнес идет бойко, покупателей достаточно. А начинала я с китайских панталон.
Помню, из сил выбивалась, таскала огромные клетчатые сумки с женским бельем и одеждой. Драли с нас на границе нещадно, и китайцы, и свои таможенники-пограничники. Бывало, бандиты останавливали автобусы с челноками и тоже требовали свою долю. А мы, как бурлаки на Волге, все сновали туда-сюда за ширпотребом.
Мой торговый киоск работал в районе рынка «Большие Исады» с 1996 года. Кроме меня там посменно трудились две продавщицы. Наиболее ходовой товар — полотенца, ночные сорочки, платки — был развешан прямо на ларьке снаружи. Для этого к его металлической поверхности были приварены специальные петли. Остальные вещи — детские ползунки, колготки, женские халаты, мужские майки и прочее — стопками лежали внутри. Я даже несколько раз засыпала от усталости прямо на груде этого тряпья, вернувшись с дороги.
Как-то пришел ко мне старичок. На вид ему было лет 70, не меньше. И сказал, что хочет купить нижнее белье для своей любовницы, но в размерах ничего не понимает. Пришлось на себе показывать. Я выбрала для счастливой подруги этого галантного мужчины розовые кружевные панталоны и такой же бюстгальтер. В этот момент к ларьку подошла женщина и окликнула пожилого ловеласа. Это оказалась его жена. А я не растерялась, сказала, что он покупает белье для своей дорогой супруги. Женщина слегка удивилась, но выбранные панталоны ей понравились, да и лифчик подошел. В общем, без покупки они не ушли.
Пожилой мужчина на следующий день снова явился и все-таки приобрел у меня комплект нижнего белья для своей любовницы. Он был мне очень благодарен, что я не сдала его жене. Заигрывал со мной и даже отказался от сдачи.
Несколько раз вещи, висевшие снаружи, пытались украсть. Но на рынке все мы, торговцы, помогали друг другу, присматривали и за чужим товаром. Воришек обычно ловили, а товар отбирали.
Когда один бомж грязными руками схватил большое белое полотенце, мне стало обидно. Но я была вынуждена отдать его бомжу. Все равно такие пятна ничем не вывести. А полотенце было махровое, дорогое. Отругала бомжа, а что можно было сделать?
Много было странного на рынке. Например, весной 1997 года каждое утро по торговым рядам проходила женщина в цветастой одежде и клянчила деньги, угрожая наслать проклятье на товар. Она пользовалась тем, что предприниматели во многом зависят от удачи, а поэтому подвержены разным суевериям. Я тоже поначалу отдавала деньги этой наглой попрошайке, а потом отказалась. И никакой разницы не заметила. Затем и другие коллеги по рынку отказались платить и попрошайка ходить к нам перестала.
Со стороны бандитов и чиновников на рынке были постоянные поборы. Но другой возможности вырастить без мужа двоих детей я для себя тогда не видела. Мне все же удалось раскрутиться. Когда в 2006 году появилась возможность перейти с рынка в помещение торгового центра, я не раздумывала. Конечно, приходится вносить арендную плату, но зато летом работаем в прохладе, а зимой в тепле. И товар стали качественный привозить, и покупателям приятно: не приходится толпиться на толкучке.
В 90-е и нулевые годы в бизнесе выживали наиболее стойкие и шустрые. Те предприниматели, которые не сумели переориентировать свой бизнес с учетом быстро менявшейся конъюнктуры, были вынуждены уйти. А если кто-то тогда и был связан с криминалом, то сейчас это уже не имеет значения. Все они давно работают легально, исправно платят налоги. Это больше не бандиты, а уважаемые в обществе люди.
Я знаю некоторых, кто в 90-е годы магазины «отжимал» у конкурентов силовыми методами. А теперь они благотворительностью занимаются, детским садикам и школам помогают.
По оценкам аналитиков компании «Консалтинг АБВ», по обеспеченности населения торговыми площадями Астрахань значительно опережает и Москву, и Санкт-Петербург. В 2013 году на каждую тысячу астраханцев приходилось более 606 м² торговых площадей.
В народе даже появился шуточный лозунг: «Каждому астраханцу — по торговому центру!»
На каждую тысячу жителей Санкт-Петербурга в 2013 году приходилось 422 м² торговых площадей. В Москве этот показатель составил 343 м², в Волгограде — 277 м², в Ростове-на-Дону — 330 м².
Текст: Орынганым Танатарова
«Русская планета», Астрахань, 3 июля 2014
